Разговор: Ада Роговцева. Похоже, я снова не увижу Лондон

Актриса Ада Роговцева в интервью для Афиши Лондона

Перед премьерой спектакля «Какого черта!» время Ады Роговцевой расписано по минутам: ежедневные репетиции, интервью, фотосессии. «Похоже, я снова не увижу Лондон, – сетует актриса, – Но самое главное – моя роль. Это восторг! Драматургия блестящая, мне… всем нам…интересно, понимаете»?

Понимаю. Вижу, как Ада Николаевна улыбается, как горят ее глаза, как она общается со своим партнером по спектаклю – Виктором Шендеровичем. Химия, не иначе.

«Человек ответственен только перед Богом»

– Ада Николаевна, вы легко согласились на участие в спектакле?

А.Р. – Нет, я никогда легко не соглашаюсь, потому что я ужасающе, просто ужасающе последнее время занята. Но, во-первых, Виктор Шендерович со мной играет – это счастье! Счастье общения, которое облагораживает мой ум. Невероятная мощь таланта и интеллекта. Во-вторых, очень хорошая пьеса у Ирочки (Ирина Иоаннесян – креативный продюсер и драматург). Девочки приехали ко мне в Киев: Леся (Алеся Маньковская – режиссер) и Ира, посмотрели спектакли. Мы с ними нашли родственные точки в жизни, в искусстве, в мировосприятии – это важно, я поэтому здесь.

– А ваша роль в спектакле?

А.Р. – Знаешь, меня долго не воспринимали как человека действительно уже уважаемого возраста. Давай так: последние десять лет, после семидесяти, я играю только то, что помогает сохранить достоинство мое: женское и человеческое. Я хочу иметь право на выбор, на жизненную позицию. Человек ответственен только перед Богом. Ни перед папой, ни перед мамой, ни перед детками, ни перед мужем – ни перед кем. И спектакль – он ведь тоже об этом. Я считаю, человек абсолютно свободен в своем выборе. Если он Божий человек, если он соблюдает все заповеди, то он никогда людей не предаст, ничего не испортит, все сделает для них. Но если от него требуют, если берут за горло и говорят: ты должен сделать! – и моралью или как угодно начинают давить, то это не про меня и не про мои роли.

«Дураков не выношу!»

– Актрисе нелегко с таким подходом, ведь режиссеры, мне кажется, довольно авторитарны. Возникали проблемы с этим?

А.Р. – Ты знаешь, я вот какая-то такая особа по жизни… не очень-то меня тронешь. Не скандальная, нет, просто не получается.

– Люди, с которыми вы работаете, чувствуют эти границы?

Возникает непонимание. Я смотрю на человека и говорю: да, хорошо, давай.

– Что давай?

– Ну я же вижу ты что-то хочешь, давай! Я за прямоту, люди не всегда к этому готовы. Начинается вот это апф, апф…(надувает щеки).  И я тогда: ну, я вижу, ты сам не очень знаешь, давай-ка я тебе подскажу тогда.

Поэтому не могу сказать, что у меня с режиссерами проблемы, если это не дураки. Вот дураков я не выношу. Я тянусь к умным людям, мне это интересно и весело. Мне поэтому так хорошо над этим спектаклем работается.

– Все это в радость: работа, общение?

А.Р. – Конечно, здесь. А если дурак напыщенный или руководитель большой…руководи иди кем-нибудь, коровами в стаде. А мной руководить не надо. И вот здесь есть еще один человек (указывает на Виктора Шендеровича), который сам себе и артист, и режиссер, и к тому же учитель нашего драматурга (Ирины Иоаннесян).

В.Ш. – я хорошо устроился!

А.Р. – Работать в команде всегда лучше, правильнее, здесь даже вопросов не может быть.

В.Ш. – А что, в Shakespeare`s Globe так и делали… Бывает, принесет Шекспир пьесу, набегут: тут подправят, там подправят… (все смеются)

«Здравствуйте, Костя, не знаю вашего отчества»

– Не было желания в какой-то смежной сфере поработать: режиссером, сценаристом – раз получается так хорошо общую картинку видеть?

А.Р. – Нет, не мое. Я могу быть журналистом, я хотела идти учиться на журналистику. Я написала четыре книги, стихи пишу, к этому с детства были способности. Просто так распорядилась судьба, что я стала артисткой, понимаешь? Но ведь, по сути, я тоже веду журналистскую работу. Это же очень интересно, знаешь, есть актеры, которые вообще не хотят погружаться, вникать, им не надо… они используют только инстинкт, как животные. И у них получается. Пришел, прочитал, – о классно! – и пошел, талант и чутье ему подскажут. А мне очень интересен весь этот период анализа, психологии, истории – проникнуться. Это наша работа, как и ваша, журналистская. Ты изучаешь персонаж, героя, человека. Ты же не можешь, ну вот лично ты, просто так прийти и сказать: здрасьте, вы кто?

– Не могу. А так бывает?

А.Р. – Это гениальная штука, расскажу сейчас, про Костю Райкина. Одна девчушка, журналистка, осаждала его буквально. Ловила недели две-три. Наконец, он говорит, – ну ладно, приходи домой у меня будет полчаса. Журналистка звонит в дверь, Райкин открывает, она говорит: «Здравствуйте, Костя, не знаю вашего отчества»… Он закрыл перед ее носом дверь… (все смеются)

«В жизни на все есть рецепты»

– Здесь отличная команда единомышленников собралась, вы вместе создаете то, что каждому интересно и ценно. Но бывает ведь приходится по работе и с другими ситуациями сталкиваться?

А.Р. – Конечно! Я и с журналистами, бывает, мастер-классы провожу. Приходит ко мне дурак, ну или дура, и говорит: – а как вы начинали? Стоп-стоп, давай разберемся сначала с тобой, а потом со мной. Почему этот вопрос ты задаешь, что ты обо мне знаешь, зачем я тебе нужна. Когда я с такими людьми общаюсь, я делаю мастер-класс. И это не потому, что я умна и знаю все на свете (кивает в сторону Виктора Шендеровича), а потому что я не позволяю людям быть дураками.

– Не можете по-другому?..

А.Р. – Не могу. Ну не могу, чтоб вот дурак ушел от меня, думая, что он умный, что все отлично прошло. Пусть задумается над тем, что что-то надо было подготовить, подумать. Простые вопросы очень. У меня в Киеве вышла такая толстая-толстая книжка («Простые вещи»), там восемь разговоров со мной. Я за очень простые вещи. Вот как борщ варится? Cначала буряк, потом морковка, потом мясо. Капуста. Раньше – фасоль еще. Есть рецепт. Также есть рецепт разговора, общения, молитвы. Эти рецепты есть. В высоких сферах, когда к Богу обращаются, их называют заповеди. И в жизни на все есть рецепты. И если ты хоть чуть-чуть заглядываешь в эту кулинарную книгу жизни, то оно как-то помогает…

– У вас спектакли, фильмы, книги, стихи. Как на все энергии хватает?

А.Р. – А интересно мне, ничего другого. Чем ты ближе к вечности, тем больше ценишь эту минуту, потому что следующая может и не наступить. Для моих близких и родных, людей, гораздо младше меня, на 20, на 40 лет, для некоторых эти мгновения не наступили… Так какое я имею право это не беречь и этим не восторгаться, не ценить?

– А как вы с эмоциями в работе справляетесь? Я понимаю, что для актрисы это необходимо. Но каждое погружение в роль, проживать это все…и не всегда ведь эмоции приятные. Как после этого восстанавливаться?

А.Р. – Здоровее становишься. Ты же выходишь на люди, они тебе отдают эту добрую энергию. На тысячник выходишь, отработал…какое же это счастье!..

– А кино? Там же нет мгновенной отдачи, как в театре.

А.Р. – А кино я просто очень люблю. Я ведь сниматься очень рано начала, в 18 лет. Съемочная площадка — это же фабрика, задействовано столько всего, невероятно интересно наблюдать. У меня никогда не было такого… как артисты жалуются – меня привезли в 12, а снимать начали в три, я три часа сидел, ждал и ничего не делал. Мне так там интересно! Могу и 16 часов просидеть – интересно. Кто что делает, кто что прозевал. Я нахожусь внутри, в этом невероятно интересном процессе, и мне хочется, чтобы этот съемочный день состоялся.

«Я просто живу»

Искусство – это ведь не вся жизнь, хоть оно и занимает очень значительную ее часть?

А.Р. – Понимаешь, какая штука… У меня так получилось, что я просто живу, а не то, о чем ты говоришь – предаюсь искусству… Я могу огород сажать. Я могу свиней кормить. Я очень многое могу. Не от того, что я такая… «умеха». А браться за это могу, и оно как-то получается, вот просто берешь и делаешь. Сад у меня растет, детей вырастила и стихи пописываю.

В.Ш. –Вы процитировали Пушкина «Моцарт и Сальери», и сами не заметили:

Когда бы все так чувствовали силу
Гармонии! но нет; тогда б не мог
И мир существовать; никто б не стал
Заботиться о нуждах низкой жизни;
Все предались бы вольному искусству

А.Р. – Вот, ты понимаешь меня? Видишь, какое это счастье! Мне в голову не пришел бы ни Моцарт, ни Сальери, ни Пушкин – а он тут набросал сразу же.

В.Ш  – Это потому  что я вас ужасно люблю!

А.Р. – И я люблю.

А.Р. – Понимаешь, вот так когда живешь, общаешься, что-то приходит… Нет комплексов, что ты чего-то не знаешь, чего-то не умеешь. Просто делаешь свое дело, не оглядываешься: как это оценивается, как руководитель посмотрит на тебя криво-косо. Тогда немножко веселее жить!

Беседовала Елизавета Давыдова