Выставка Натальи Гончаровой в музее Tate Modern, Лондон

На этой неделе музей Тейт Модерн в Лондоне (Tate Modern) открывает первую в Великобритании крупную ретроспективу мастера русского авангарда — Натальи Гончаровой. Выставка получилась фантастической и, бесспорно, одной из лучших за последнее время. Юлия Минц, арт-колумнист журнала Afisha.London выбрала шесть наиболее ярких полотен, чтобы рассказать вам о главном в жизни и творчестве мастера.

«Автопортрет с желтыми лилиями», 1907–1908, Третьяковская галерея

Наталье Гончаровой здесь 26 лет. Она стоит в своей мастерской в Москве, окруженная своими же работами. В них легко угадывается влияние импрессионистов, да и в самом автопортрете их немало. Грубо написанная рука без устали работающей художницы сжимает желтые лилии. Говоря об этой работе, кураторы вспоминают о родстве двух разных Гончаровых — Натали и Натальи. Первая, утонченная и нежная красавица, была женой Пушкина. Вторая, ее двоюродная правнучка, та самая амазонка русского авангарда с тяжелой рукой, — возлюбленной художника Ларионова.

Telegram канал

Гончарова познакомилась с ним в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, где она училась на скульптурном отделении. Именно Ларионов указал на ее талант живописца, заявив: «У вас глаза на цвет, а вы заняты формой. Раскройте глаза на собственные глаза». Говорят, вскоре после этого между ними вспыхнула размолвка. Три дня они не виделись, но когда Ларионов не выдержал и пришел к ней, то увидел, что вся комната была заполнена картинами и рисунками. «Прихожу — вся стена в чудесах…» — вспоминал Ларионов. В итоге в 1904 году она переходит в мастерскую живописи в класс к Константину Коровину.

«Крестьяне, собирающие яблоки», 1911, Третьяковская галерея

Никто так не писал крестьян, как это делала Гончарова. Она выросла в деревне, в семейном имении. Оттого эта тема была ей так близка и так ярко раскрывалась в ее творчестве.
В 1910 году по приглашению братьев Бурлюков Гончарова с Ларионовым едут в Херсон, где собственными глазами видят настоящих каменных скифских баб, найденных при археологических раскопках. Если Гогену, чтобы открыть первобытный мир, нужно было уехать за тридевять земель, то Гончаровой даже не пришлось покидать Россию. Увиденное оказало на нее сильное влияние. В итоге вместо живых лиц у крестьян «идольские маски». Кажется, что перед нами деревянные идолы — столько дикости в этих фигурах-обрубках, в запрокинутых лицах, в зрачках и белках раскосых глаз. Здесь повторяются их грубые жесты, упрощается пластика движений, чуть вытягиваются головы и ещё более удлиняются руки, тянущиеся к плодам.

Music_saves_the_world_London_SMM_2024_extra_Монтажная область 1 копия 2

Африканские маски, грубые скульптуры, обнаженная натура, выполненные в стиле кубизма — все это проявилось в новых картинах Гончаровой. На своей первой персональной выставке в 1910 году она представила «Натурщицу на синем фоне». Вид обнаженной, нарисованной женщиной-художником, привел публику в неистовство. Работу назвали порнографической, а саму Гончарову хотели судить, но в итоге оправдали.

«Феникс» из полиптиха «Жатва», 1911, Третьяковская галерея

Цикл состоит из 9 частей, две из которых утрачены. Оставшиеся распределены по коллекциям разных музеев — Третьяковской галереи, двух российских региональных музеев и Центра Помпиду. Кураторам удалось собрать все части воедино. Здесь представлен сюжет Апокалипсиса, основанный на откровении Иоанна Богослова. Ангелы побивают град Вавилон камнями, в центре олицетворение греха — Вавилонская блудница среди устрашающих драконов. Примечательно, что эта тревожная работа создана в преддверии Первой мировой войны.

«Велосипедист», 1913, Русский музей

В 16:00 14 сентября 1913 года к углу Неглинной и Кузнецкого моста подъехал автомобиль. Из него вышла группа молодых людей и отправилась вниз по улице. Прохожие оборачивались, не понимая, что происходит.
Конечно! Лица незнакомцев были разукрашены непонятными сине-красными иероглифами, а возглавляла процессию женщина. Шествие войдет в историю как первый перформанс, а саму Наталью Гончарову журналисты окрестят «лидером футуристов». Через две недели после этих событий откроется персональная выставка художницы, куда войдет около 800 разных по стилю произведений, от живописных полотен до текстильных принтов. Впоследствии литератор Илья Зданевич введет понятие «всечество», чтобы описать разнообразный характер работ Гончаровой и ее открытость всем направлениям в искусстве.

1140х300 museumcat.london

В это же время она представит одно из своих лучших произведений, выполненное в стиле футуризма, — «Велосипедист». В этой картине воплощена эстетика ХХ века — века технического прогресса и ускоренного темпа жизни. Гончаровой удалось передать неспокойную обстановку начала столетия через невинный сюжет — фигуру человека, проезжающего на велосипеде мимо тесно соседствующих витрин.

«Апостолы», 1911, Русский музей

Однажды Гончарова скажет, что больше всего в ранний период своего творчества училась у французских живописцев, но вскоре поняла, что это не слишком перспективный путь. Ей казалось, что когда она идет от Сезанна, то делает вещи более слабые, чем если идет от иконы. Сезанн и иконы были для Гончаровой равноценны, но ее собственные работы, выполненные под влиянием того и другого, серьезно различались. Так в 1910 году Гончарова приходит и к крестьянскому жанру, и к своим религиозным композициям.

Когда она говорит, что исходит от иконы, это не стоит воспринимать буквально. «Апостолы» — это скорее ее размышления на традиционную евангельскую тему. Гончарова обращается к древним пластам христианства, которые перекликаются у нее с народным искусством. Она как будто пытается ответить на вопрос — как те грубые и величественные крестьяне, которых она пишет, представляли себе бога? Был ли он для них нежноликим, или он и его ученики казались какими-то могучими древними мужиками? Гончаровская живопись дышит древностью, про эту картину не скажешь, что она похожа на Матисса или Ван Гога. Основной цвет здесь — серый. По сравнению с другими вещами Гончаровой это произведение почти монохромное. Это кажется странным для привычного гончаровского буйства красок. Но именно она в своем «всечестве» и могла себе это позволить.

Последняя сцена к балету «Золотой Петушок», 1954, Музей Виктории и Альберта, Лондон

Грянула война, Михаила Ларионова призвали в армию. После тяжелого ранения и месяцев, проведенных в госпитале, он был демобилизован. В это время в Москву приезжает Сергей Дягилев и Александр Бенуа, чтобы познакомиться с творчеством Гончаровой и Ларионова. Именно Бенуа предложил Дягилеву рассмотреть Наталью Гончарову на роль оформителя для его балета «Золотой петушок». И эта встреча стала поворотным событием в судьбе семьи художников.

В 1915 году Сергей Дягилев отправил Наталье Гончаровой 50 телеграмм с предложениями о сотрудничестве. На все — отказ. В 51-й он додумался написать, что приглашает их с Ларионовым вдвоем. И они поехали. Впоследствии вернуться в Россию им помешает революция. В Париже художница продолжит работать с Дягилевым, но постепенно ее популярность угаснет. В 1960-ых годах искусство Гончаровой и Ларионова вновь привлекло к себе внимание. В 1961 году в Лондоне была организована крупная совместная выставка художников. Следующая большая ретроспектива пройдет в Париже через несколько лет и станет посмертной, а сама художница войдет в историю как амазонка русского авангарда, чье творчество волнует и по сей день.

• Выставка “Наталья Гончарова” / NATALIA GONCHAROVA
• Тейт Модерн / Tate Modern
• 6 июня – 8 сентября 2019
• Купить билеты

Telegram канал