Филип Перкон: «В этом году исполняется моя мечта!»

Организатор Недели российского кино в Великобритании, активный молодой швед с русскими корнями, Филип Перкон имеет удивительную биографию. Родился в Стокгольме в русской семье, учился в Великобритании в престижном Winchester College, увлекался спортом, программированием, позже занялся организацией рок-концертов и выставок русского искусства. Выпускник Лондонской школы экономики, Перкон организовал Russian Business Week, которая стала его первым шагом к России. До этого он никак не был связан со своей исторической родиной и даже не очень хорошо знал письменный русский язык.

В 2016 году Филип основал ежегодный кинофестиваль Russian Film Week. В настоящее время это крупнейшее культурное мероприятие, посвященное российскому кино, за пределами России. Журнал Afisha.London поговорил с Филипом (на чистейшем русском языке) о том, каково это — быть флагманом русского кино за рубежом, и как ему пришла идея организации такого фестиваля.

Неделя кино для русского Лондона — уже значимое культурное событие. Можно сказать, вы в ответе за тех, кого приручили. Чувствуете ли вы эту ответственность за начатое дело, особенно учитывая, что в прошлом году фестиваль был на волоске из-за политических недоразумений между странами?

Я занимаюсь тем, во что искренне верю сам и что люблю, поэтому ответственно отношусь ко всем своим проектам и вкладываю все силы в их реализацию. Болею за каждый из них, переживаю, переношу нервные срывы. Подготовка прошлого фестиваля далась очень нелегко! Политическая обстановка всегда отражается на нас. Но, с другой стороны, это закаляет команду. И несмотря на тяжелый политический кризис это был рекордный год — по посещаемости, по количеству режиссеров, актеров, продюсеров, по количеству упоминаний в СМИ, по количеству рекламы, а также по главному показателю: количеству фильмов. В этом году все гораздо спокойней, мы многое поняли, по-другому настроили организацию, по-другому планируем. Можно сказать, мы стали более sustainable, более устойчивы и более готовы к вызовам.

Получается, не бывает плохого пиара?

Чем больше присутствует новостей, — плохих, хороших — связанных с Россией, тем больше просыпается интерес к российской культуре. Особенно это привлекает иностранцев, даже не обязательно британцев. Когда плохо говорят о стране, когда это часто мелькает в прессе, это провоцирует интерес, а как можно узнать больше о стране, если туда не поехать самому? Это сходить в кино, посмотреть фильм, пообщаться с диаспорой. Сразу откроется вся культура. Нам это на руку. У меня никогда не было проблем с аудиторией из-за политических моментов.

А с чем были проблемы?

У меня были проблемы с финансированием и спонсорством. Во время политической напряженности возникает проблема именно экономическая, потому что политика, в первую очередь, связана с экономикой, а не с культурой. А гражданское общество и культура не коррелируют с политической обстановкой. Если завтра про Россию напишут что-то ужасное, то это не значит, что люди не пойдут на русское кино. Возможно, даже наоборот.

Вы не профессиональный «киношник», занимаетесь фестивалем из любви к кино. Какой путь вы прошли на протяжении этих лет?

Я непрофессиональный «киношник», зато профессионально, с 16 лет, организую мероприятия. Поэтому к организации Недели кино у меня накопился багаж в примерно в 450 проведенных событий. Я не выдаю себя за куратора и лично фильмы не выбираю. Отбором фильмов занимается наш номинационный комитет, наши европейские эксперты. Мое дело – организовывать хорошие мероприятия. Продвинуть, собрать правильную творческую команду, найти финансирование и сделать так, чтобы все получилось.

Как изменился фестиваль за эти четыре года?

Первые два-три года это была волонтерская инициатива, поскольку у нас было очень мало денег. Мы тратили средства на привоз важных гостей, вовлечение и создание самого главного — «экспириенса», то есть, понимания, что это не просто поход в кино, а по-настоящему событие. Чтобы режиссеры и актеры приезжали презентовать фильмы, чтобы была дискуссия, чтобы была реклама не только их фильмов, но также российской киноиндустрии в общем.

На нашем первом фестивале, который проходил в Кембридже и в Лондоне, у нас было около 27 фильмов. Три года назад это было этаким милым небольшим мероприятием, которое посетили около двух тысяч человек. А сейчас в программе около 60 фильмов, четыре города (добавился Оксфорд и Эдинбург), больше 10 тысяч посетителей, более 20 площадок, а также выставки, мастер-классы, круглые столы, множество развлекательных событий, профессиональная команда в Лондоне и Москве. Это уже не стартап, который был вначале, а полноценное, состоявшееся мероприятие, и наша внутренняя организация это тоже отражает. Есть грандиозность. Изменился масштаб, а лично для меня еще изменился его дух. Раньше я общался с каждым гостем, который приезжал на фестиваль, знал всех актеров и режиссеров лично. Сейчас, когда приезжает более 180 человек, я физически не могу со всеми пообщаться. Это большой минус для меня, я очень люблю общаться с людьми.

Это немного грустно. Но такова цена роста, верно?

Отчасти, но, с другой стороны, теперь аудитория во всех четырех городах может пообщаться со всеми этими людьми. И это прекрасно. Именно для этого мы всё и начинали.

Вы ездили куда-то учиться кинобизнесу? Наблюдали, как устроены мировые кинофестивали, чтобы создать свой уникальный продукт?

При подготовке первого фестиваля я потратил примерно полтора месяца в Калифорнии, изучая устройство кинофестивалей. Калифорния, Лос-Анджелес — в этих местах на организации фестивалей собаку съели, а я как раз хотел работать по англо-американской модели. Главное, что я оттуда вынес, чтобы кинофестиваль был успешный, – надо давать попкорн. Шучу! Попкорн, безусловно, нужно давать, но главное — это номинационные комитеты, независимый подход, технологическая подача кино.

Есть такой американский сайт Film Freeway, где можно зарегистрировать свой фильм и там же можно подать заявку на премии и фестивали, в том числе, на наш. На этой платформе идут онлайн-просмотры, эксперты голосуют, и таким мажоритарным голосованием выбираются фильмы. Из этого листа мы отбираем фильмы на Неделю кино. У Недели российского кино — задача показать кино из разных жанров. Это больше даже не фестиваль, это панорама кино, панорама творчества. Вот поэтому я объехал Калифорнию, десятки разных фестивалей, от больших до маленьких. Понял, как организуется работа со спонсорами, с организациями, как создается вот это нацеливание на «экспириенс». Конечно, езжу и на европейские фестивали. Канны, Берлин…

Филип Перкон и Авдотья Смирнова

А как принимается решение о составлении шорт-листа?

Все фильмы, которые мы показываем, подаются через вышеупомянутую платформу Film Freeway. После этого составляется такой лонг-лист из 300 заявок. Номинационный комитет в количестве шести человек все это просматривает и выбирает. Мы основываемся на экспертизе номинационного комитета. Следим, чтобы было как можно больше разнообразных тем и жанров, рассчитанных на разную аудиторию. Артхаус — это Кирилл Серебренников, Андрей Звягинцев. Зрительское кино: блокбастеры, комедии, необычное кино. В этом году из необычного могу отметить религиозный фильм «Варавва» («Barabbas»). Также экранизации романов, например, «Текст» по Дмитрию Глуховскому. Фильм-катастрофа «Отрыв» («Break»), научно-фантастический фильм «Абигейл» («Abigail») — фильм с хорошим бюджетом и интернациональной командой актеров. Также семейное кино, анимация.

Кстати, а почему так поздно показывают семейные фильмы?

Мы много экспериментировали, ставили разное время, и в 11 утра, и в 3 дня. Конкретно я не занимаюсь временной сеткой фильмов, доверяя нашему программному комитету. А он, основываясь на статистике прошлых лет, посчитал, что так будет правильней.

А кто входит в номинационный комитет? Эти шесть человек из России?

Нет, у нас со стороны России никого нет. По нашей кросс-культурной идее, мы хотим, чтобы фильмы выбирали люди, живущие здесь и понимающие британскую культуру. У нас, можно сказать, такой общеевропейский комитет.

Это выборочная должность? Как туда попадают люди?

По приглашению. Это огромнейшая работа — посмотреть 85 фильмов за 3 месяца. Почти по одному фильму в день! К тому же должность неоплачиваемая, все делается из любви к синема. В комитет мы приглашаем деятелей культуры и кино, как, например, актер Эндрю Байрон (Andrew Byron), англичанин, который знает русский язык и интересуется русской культурой. Влада Красильникова из Парижа, она занимается культурными проектами. Документалист Екатерина Еременко из Берлина, английский культуровед Анна Кан, Анна Дудина из BFI, Британского института кино, который является нашим партнером. Скоро у нас будет анонс жюри.

Какой статус сейчас имеет ваш достаточно молодой фестиваль на международной киноарене? Как его воспринимает международная киноиндустрия?

На самом деле тут есть одна тонкость – мы называем это фестивалем, но это не фестиваль, это панорама кино. Смотрите, что такое международный фестиваль? Я разбирался в этом специально. Канны и Берлин – это мероприятия, которые имеют конкурс, разделение по жанру, но нет ограничений по географии. Фестиваль в Каннах — это социальный арт-хаус, независимое кино из любой страны. Фестиваль в Берлине – это science fiction, арт-хаус, экшн, анимационные кинофестивали, тоже из любой страны. Национальные кинопремии «Оскар», «Золотой глобус», «Ника», «Золотой орел» и т.п. — на них нет показов фильмов, это соревнование кино, которое не ограничено по жанру, но ограничено по географии. Может быть, с foreign film category, но тем не менее, это национальная кинопремия.

Если мы берем Russian Film Week, то мы не попадаем ни в одну, ни в другую категорию. У нас нет cоревнования. Но при этом RFW ограничена по своей географии — это только русские фильмы, но при этом нет ограничена по жанру. Поэтому нас формально не назвать фестивалем. Мы показываем из разных жанров самое лучшее. Это такой общественно-социальный проект.

А что тогда происходит с премией «Золотой Единорог»?

Наша премия «Золотой Единорог» полностью вписывается в определение национальной кинопремии. Или, лучше сказать, является интернациональной кинопремией для русского кино. Когда мы ее моделировали, мы делали это по прототипу «Golden Globe» («Золотой Глобус»), который был создан в 1944, как альтернатива «Оскара». Туда входили журналисты иностранных газет, и это была кросс-культурная идея: давайте оценим американское кино с интернациональной точки зрения. Так и здесь, давайте оценим русское кино с интернациональной точки зрения. У нас в жюри входят люди из Америки, Англии, Европы, киноэксперты, критики, журналисты, вот поэтому наша миссия — показывать самое лучшее кино, строить взаимопонимание, налаживать культурные мосты. Наша задача — чтобы как можно больше людей пришло и посмотрело кино. Мы совсем не бьемся за престиж. Наша панорамная кинонеделя — социальный проект, мы живем на продаже билетов и на корпоративном частном финансировании, а многие Недели кино живут на государственном финансировании, которое, к сожалению, очень урезано и дает меньше возможностей.

То есть, у них нет такой удачной бизнес-модели?

Просто другой подход. Я увидел, что на это нужно гораздо больше бюджета, чем получают от государства и государственных институтов все остальные Недели кино. По этому пути я не мог пойти и захотел предложить что-то новое, необычное. С другой стороны, это логично, я занимался коммерческими конференциями и концертами, где вообще никогда не было спонсоров.  Мой подход: давайте продавать билеты и рекламу, давайте строить партнерство с корпорациями, с частными институтами…

А какое у вас распределение бюджета?

30% — билеты, 5% — косвенное госфинансирование, остальное — корпоративное спонсорство. Косвенное государственное финансирование — это потому, что официально мы не имеем права подавать на гранты в России, поскольку мы зарубежная компания. Поэтому у нас есть со-организатор в России, это студия «Рок», которая помогает нам в организации, и они подают на гранты для нас. То есть, гранты мы получаем косвенно. Мы также получаем некоторую помощь от Британского института кино BFI: скидки, бесплатные залы … У этого института есть «audience development program», они поддерживают фестивали ото всех больших диаспор, им это интересно, для них это новая аудитория. Они должны, будучи госорганизацией, следовать принципам разнообразия (diversity) по разным критериям, включая культурные диаспоры. Плюс все знают, что русское кино традиционно важно для киноиндустрии: Эйзентштейн, Станиславский, Тарковский.

Чем может удивить в этом году Неделя российского кино? Какие фильмы вы бы посоветовали англоговорящему зрителю?

Мы делаем мировую премьеру фильма «Холоп» режиссера Клима Шипенко, ею открываем фестиваль. Для англоязычного зрителя я бы порекомендовал документальную программу: «Сорокин трип» про писателя Владимира Сорокина, «Медведи Камчатки», «The Case» – английская версия фильма «Дело Собчака», она в переводе, но сделана другая нарезка с акцентом на интернациональную аудиторию. Документальная программа, безусловно, очень интересная.

А что-то из игрового кино?

Мы открываем неделю кино с комедии «Холоп». Это комедия года в России и тематика близкая для Лондона — дети богатых родителей и проблемы, с этим связанные. Должен быть хороший старт.

А из необычных фильмов — достойный фильм-дебют на религиозную тему «Варавва». Он может быть спорным из-за того, что новохристианская религия есть и в Англии, и в Европе. Англии это близко. Интересно посмотреть, как на эту тему снимают в ортодоксальной стране. Я бы порекомендовал игровой биографический фильм «Танец с саблями» («Sabre Dance») об известном композиторе Хачатуряне. Драма «Ван Гоги» («Van Goghs») хорошо снята. Еще в топ-рейтинг попал военный фильм «Балканский рубеж» («The Balkan Line») — это самый рейтинговый фильм на «КиноПоиске» за последний год. Потом фильм Павла Лунгина «Братство» («Brotherhood»). Социальный фильм Юрия Быкова «Завод» («The Factorу») тоже близок аудитории. Фильм «Т-34» — это такой «The Fast and the Furious» (фильм «Форсаж» в российском прокате) на танках, это крутой экшн — техника людям всегда близка. Конечно, «Женский день» («Women’s day») — фильм про великих русских, советских женщин. Фильм «Тобол» («The Conquest of Siberia») про Сибирь. Вообще англичанам нужна какая-то «привязка» в кино, вот Сибирь — это хорошая привязка. Или космос.

Сколько англичан приходит? Вы же боретесь за английского зрителя?

Нет, мы боремся за 50 на 50, русские — англичане, а пока у нас распределение 65 на 35.

Тоже хорошая цифра. А как вы отслеживаете? Есть какие-то механики?

Опросы. Волонтеры опрашивают на выходе. Когда я сижу на открытии, задаю вопрос, кто здесь не говорит по-русски. Можно отследить при покупке билетов и на фейсбуке. Знаете, какой самый простой способ? Когда ведется Q&A — а у нас не синхронный, а последовательный перевод, — вначале смеется русская аудитория, а потом смеется английская.

колмановский

Была ли мысль «фильтровать» общение на Q&A? Ведь есть частые случаи вопросов не по теме, или слишком сумбурных вопросов…

Я всегда за живое, неподготовленное общение. Я, когда организовывал конференции в Лондонской школе экономики, это было всегда прямое общение, прямые вопросы без модераторов. Люди платят деньги, чтобы поучаствовать в дискуссии. Я не хочу лишать людей этого.

То есть, это тот «экспириенс», о котором вы говорите.

Да. Если не хотите задавать вопросы, не ходите на Q&A. Сходите просто в кино, на обыкновенный сеанс. А то, что люди выходят из зала, на Q&A – ну свободная страна. У нас кстати тут очень мало уходят из зала, если сравнивать с Россией. На нашем перекрестном фестивале «Золотой Единорог» там, к примеру, уходят процентов шестьдесят.

А с чем связано, что с Q&A уходят? Неинтересно, что режиссер говорит?

Многие заняты, кому-то неинтересно. В Англии любят обсудить, любят event, а Q&A это как раз он. В России это всегда больше показ фильма. Посмотрели и пошли – чего там слушать. Это просто культурные особенности. Русские люди — самые умные люди на свете, зачем слушать Q&A. Это раз. Два – люди воспринимают ивенты по-другому. У русского человека из диаспоры более сфокусированное сознание: он пришел посмотреть фильм, а не обсудить его. А британцам хочется обсуждения, у них другая культурная особенность. Помню, как удивлялся: сидишь на премьере в кинотеатре «Октябрь», а вокруг люди разговаривают, переписываются, отвечают на звонки, входят-выходят из зала. Для меня это было дико, я всегда отключаю телефон в кино.

В следующем году у Russian Film Week будет пятилетний юбилей. У вас, как у организатора, есть мечта?

Провести его! (Смеется). Это моя мечта каждый день — провести наш фестиваль. Если серьезно, мечтаю, чтобы Хелен Миррен была в жюри «Золотого Единорога». Но это про «Единорога», а что касается Russian Film Week, то в этом году мечта уже исполняется! Раньше на тот же самый вопрос я отвечал, что хочу, чтобы открытие фестиваля состоялось в «ODEON Leicester Square» – самом большом кинотеатре Лондона. В этом году так и будет. Моя мечта сбывается.

Беседовала Маргарита Багрова

Журнал Afisha.London официальный медипартнер Russian Film Week

• Фестиваль российского кино Russian Film Week
• ODEON Luxe Leicester Square
• 24 ноября — 1 декабря
• Билеты