Тамара Эйдельман: как воспитывать детей в эпоху Google и сохранить любовь к книгам

Преподаватель истории, заслуженный учитель России, писатель, иностранный агент. Сегодня она живёт в Португалии и продолжает работать над своим YouTube-каналом «Уроки истории с Тамарой Эйдельман». Тамару Натановну по праву можно назвать одним из главных русскоязычных популяризаторов истории, ведь её видео набирают сотни тысяч и даже миллионы просмотров. Журнал Afisha.London поговорил с Тамарой Эйдельман о силе сотрудничества между взрослым и ребёнком, книгах, пропаганде и о том, как понять историю России через художественные произведения.

— Пока в других семьях детям рассказывали сказку про Колобка, ваш отец рассказывал вам про людей, которые повлияли на ход мировой истории. Вы даже вспоминали про то, как вам ставили горчичники и просили потерпеть, как «терпела Жанна Д’Арк». История о какой исторической личности в детстве вызвала у вас самые сильные эмоции?

— Тут надо отметить, что «Колобка» мне всё-таки тоже читали, так что не надо из меня делать какую-то зануду (смеётся).  На самом деле вы задали сложный вопрос потому, что на меня столько всего вываливалось! Папа беспрерывно говорил про историю, и это было как воздух, которым мы дышали. Меня никогда не гнали из «взрослых компаний», поэтому, даже мало что понимания, я сидела со взрослыми и слушала.

Telegram канал

Возможно, на меня произвело сильное впечатление, когда я впервые услышала про декабристов, про Пушкина, что-то из древнеримской истории или восточной. Папа очень любил Египет, Вавилон, и на мне это тоже отражалось. Но если выбирать, то мои друзья детства — это декабристы.

— Как у автора тематических передач «Книги нашего детства» не можем не спросить, какие в детстве вы читали книги?

— Да все, какие попадались под руку. Не хочется хвастаться, но я правда много читала. Когда я была маленькая, папа меня сажал на багажник велосипеда и мы куда-то ехали. Однажды мы приехали на дачу к однокурснику моих родителей — Владимиру Борисовичу Кобрину, это был прекрасный историк, специалист по средневековой Руси. Так вот Владимир Борисович увидел меня и расстроился: Натан приехал с дочкой, она же наверняка сейчас будет всех теребить, не даст поговорить. Но мой папа сказал: «Дай ей какую-нибудь книжку». И все были счастливы, я сидела и читала, никого не отвлекала.

Из личного архива Т.Н. Эйдельман

А когда я проходила собеседование в первый класс французской спецшколы, меня спросили: «Какая у тебя любимая книжка?», я ответила, что «Путешествие на “Кон-Тики”». Они удивились: «Тебе мама читала?», а я говорю: «Нет, сама!». Это действительно была одна из моих самых любимых книг, потому что папа мой обожал Тура Хейердала.

— А своим детям вы её читали?

— Пыталась, но тщетно. Хотя я очень много читала своим детям. Недавно мой сын с таким уважением сказал: «Слушай, ты нам вслух прочитала всего “Властелина колец”». На самом деле мне самой это доставляло удовольствие.

— Недавно мы делали интервью с литературным критиком Галиной Юзефович, и она сказала, что люди её поколения читали одни и те же книги. И тут вспоминается песня Макаревича: «Наше общее детство прошло на одних букварях, оттого никому ничего объяснять и не надо». Но, может быть, у вас был доступ к тем книгам, которых не было у других детей в тот период?

— Никаких особых, тайных книг у меня не было, но, возможно, я просто прочитала тогда больше других детей. В нашем доме в Москве вся квартира заставлена книгами, там уже стен не осталось: они лежали на полу, потому что полки некуда крепить. От меня ничего не скрывали и когда мой дедушка слушал «вражеские голоса», я тоже их слушала. Это был и «Голос Израиля», и Би-Би-Си, и немецкая волна. Дедушка плохо слышал, поэтому всё это гремело на всю квартиру.

У меня было очень многое из прекрасной серии «Библиотека приключений и научной фантастики», помните такие книги в рамочке чудесной? Из этой серии «Айвенго» — одна из моих любимейших книг на свете. Или, например, «Дети капитана Гранта».

Потом, когда я уже была в старших классах, папа специально приносил для меня книги. Но в целом, я читала то, что лежало дома, в любой момент я могла взять, например, «Архипелаг ГУЛАГ» и начать его читать. Принципиально же я ничем не отличалась от другого ребёнка из интеллигентной семьи.

Gala ballet 2025

 — Книги, которые вы читали в детстве, и книги, которые читали ваши дети, — сильно разные?

— Они, конечно, различались, но различались не так сильно, как сегодня, когда вышло целое поколение совершенно новых книг. Да, я им читала и даже пыталась подсовывать то, что нравилось мне самой. Того же Вальтера Скотта, Жюля Верна. С другой стороны, мои дети росли в перестройку и в 90-е появились книги, которых не было у нас — и Толкиен, и «Хроники Нарнии», и многие другие. Мы получили доступ к фэнтези в огромных количествах, к каким-то детским книгам, которые до этого не переводились и невозможно было представить, что они вообще появятся в доступе.

А сегодня я даже немного теряюсь, потому что не знаю, захотят ли мои внучки читать мои любимые книжки. Время покажет. Я, например, обожала книгу «Маугли» в детстве, а мои внучки только смотрели мультик. То же самое с «Алладином», мультик они смотрели, а «Тысяча и одна ночь» не читали. Мне хочется надеяться, что они потом все же прочитают книги тоже. Но, во-первых, они уже знают, чем все закончится, а во-вторых, у них уже созданы образы героев. Когда мы читаем, мы создаем свои.

Читайте также: Галина Юзефович — о времени потрясений и книгах, в которые мы «прячемся»

— Как вы относитесь к электронным книгам, учитывая, что часто в них нет иллюстраций? Важны ли они для чтения и для воображения, о котором вы упомянули выше?

— Мне кажется, что важны, потому что я вспоминаю «Три мушкетёра» с иллюстрациями или того же «Маугли» с иллюстрациями Ватагина, это было настолько прекрасно! Конечно, сегодня я читаю электронные книги, но только потому, что это удобно, когда ты куда-то едешь. И сегодня я оторвана от своей библиотеки, да и где мне в Португалии искать то, что нужно? Поэтому я, конечно, на Амазоне покупаю или на Литресе скачиваю, у меня эти книги всюду — в компьютере, в телефоне, в планшете. При этом я с упорством, может быть, достойным лучшего применения, продолжаю покупать бумажные книги и всем советую. Благо есть совершенно невероятные, потрясающие бумажные книги, которые никакое кино не заменит.

Фото: Личный архив

— Однажды вы сказали, что Россия была самая читающая страна потому, что в ней не была развита индустрия развлечений. Сегодня у детей есть миллион вещей интереснее учебы: развлекательный контент, видеоигры. Где взять мотивацию на такой сложный процесс, тем более, как вы сами говорили, любая историческая дата гуглится в два клика, — так зачем напрягаться?

— Этот вопрос меня очень волнует. Читать интересно, но всё, о чём вы говорите, — проще, более пассивное восприятие, чтение же требует больше усилий. С другой стороны, происходит, грубо говоря, отсев. Кто действительно хочет читать — тот читает, а кто не хочет — занимается другими делами. Это не значит, что он хуже, просто это такой человек. Но в то же время, и, наверное, это признак моего старения, мне проще общаться с теми, кто читает — у нас общий язык, общее основание.

Читайте также: Небомореоблака: пять книг с летним настроением для осенних вечеров

Вы знаете, я наблюдала за одной женщиной, которая говорила сыну: «Не будешь слушаться, будешь весь вечер читать». Это такая антипедагогика: чтение как наказание. Поэтому я бы предложила начать с чтения вслух. Оно мне ужасно нравится, я читала своим детям, да и в целом раньше была традиция, когда вся семья собиралась и читала. Я делаю попытки это возродить, но пока не очень-то получается.

Что касается моих учеников, то я, когда была молодая и горячая, давала им список литературы и могла задать прочесть том Карамзина до следующей недели. Что интересно, они читали, и даже вспоминают это с удовольствием. Бедняги, стокгольмский синдром!

Выставка Фаберже в Лондоне

Также я делала списки художественной литературы. Например, изучаем мы XVII век, я задаю ученикам прочесть Дюма, — и вот мы уже сравниваем то, что у Дюма написано, с учебником истории. Многие дети после этого стали больше читать, меня даже благодарили родители.

И самое главное — мы воспитываем детей собственной жизнью. Если родители сами живут культурой, книгами, музеями, тогда у них с ребёнком складывается общее пространство и тогда это никакое не назидание, а образ жизни.

Если же мы говорим про учёбу, надо понимать, что загуглить — не значит выучиться. Один из изъянов российского преподавания, да и в целом традиционного преподавания, устаревшего еще в XIX веке, — это прочитать параграф, запомнить факты, пересказать их. Мы не для этого учимся, мы должны развивать навыки мышления, питать мозг, анализировать.

Если ты не будешь уметь работать с информацией, то в Google ты утонешь потому, что тебе откроется миллион разных сайтов, а ты даже не поймешь, с чем можно работать, а с чем нет. Попробуй разберись, где тут факты, где мнения, а где пропаганда.

Читайте также: Инструкция: кража телефонов на улицах большого города — как спастись?

— В связи с этим вопрос как к человеку, который исследует пропаганду: вы уверены, что чем больше развита независимость мышления, тем меньше человек подвержен пропаганде? Как помочь ребёнку сохранить независимость мышления в мире, где все хотят эксплуатировать историю в собственных интересах?

—  В первую очередь, нужно создать дома возможность независимого развития, не подавлять ребёнка, а разговаривать с ним, обсуждать. И если он приносит из школы что-то, что вам не нравится, не говорить ему: «Ты идиот» или «Мы не будем это обсуждать, вырастешь — поговорим». С ребёнком надо всё обсуждать, предлагать подумать. Но у родителей и учителей, конечно, должен быть авторитет потому, что они старше и больше знают, однако это не значит, что их надо слушать слепо.

1140х300 museumcat.london

— Кстати, об отношениях взрослого и ребёнка, вы, выступая на площадке TEDx с темой «Школа — не поле для битвы», сказали, что родителю и учителю нельзя становиться другом своим детям. Почему? 

— Дружба — это отношения равных, друг не может поставить другому другу двойку, не может запретить идти в кино или сказать: «Немедленно садись делать домашнее задание». Отношения со взрослыми — это отношения неравные, взрослый отвечает за ребёнка, за его безопасность, за его здоровье и за многое-многое другое. Отношения должны быть хорошими, уважительными, но это не дружба равных.  Если ты переходишь черту со своим ребёнком, со своим учеником, то вернуться будет уже очень трудно. Многие учителя попадали в эту ловушку: вначале кажется, что это совершенно особые, прекрасные отношения с детьми, но дальше можно попасть в самые разные неприятные ямки.

Фото: Личный архив

— Как оставаться этим авторитетным взрослым, когда сегодня наши дети порой умеют больше, чем мы? Они продвинутее нас, намного лучше умеют обращаться с различными девайсами, учат «куда тыкать» в компьютере, когда мы теряемся.

— В чём-то они умнее, а в чём-то мы, да? В 70-е университете у меня был такой замечательный, уже тогда пожилой профессор — Сергей Сергеевич Дмитриев. Он говорил: «Ученик должен думать, что учитель даже спит в галстуке». Конечно, сегодня я с этим не согласна: нет ничего страшного в том, чтобы признаться ребёнку, что ты чего-то не знаешь, не понимаешь. Главное, объяснить, что это сотрудничество: ты мне компьютер включишь, а я тебе про историю расскажу.

полунин снежное шоу

— Если бы вы хотели рассказать историю Россию через художественные произведения, какие бы это были книги?

— Номер один — «Капитанская дочка». После напрашивается «Война и мир», хотя Толстой, конечно, много всего исказил. Далее — ужасное с художественной точки зрения произведение Чернышевского «Что делать?»

— Ужасное?

— Совершенно кошмарное, но оно дает очень многое для понимания того времени. Дальше, если мы переходим в XX век, то это «Петербург» Андрея Белого, где какие-то невероятные откровения про российскую историю, при том, что Белый был вообще человек вне быта, но здесь у него такая проницательность! Кстати, его книга «Серебряный голубь» тоже, мне кажется, очень важная.

Фото: Личный архив

Говоря о других пронзительных книгах, это «Доктор Живаго» Пастернака — потрясающий взгляд на русскую историю. И, как мне кажется, очень сильно недооцененная книга — «Факультет ненужных вещей» Юрия Домбровского. Надо упомянуть также про «Архипелаг ГУЛАГ» как опыт художественного исследования. Солженицына часто ругают: «здесь у него ошибка, там ошибка». Очень может быть, но не будем забывать, в каких условиях он собирал материал для «ГУЛАГа». Даже с учётом того, что появились новые данные и старые надо перепроверить, — это прекрасное произведение.

галкин (6)

— А если говорить о детях, допустим, учениках младшей школы, с какой книги, по вашему, у ребёнка может начаться любовь к истории?

— Я любила «День египетского мальчика», «Приключения доисторического мальчика». Если дети постарше, есть «Занимательная Греция» Гаспарова — великая книга! И, опять-таки, Дюма никто не отменял.

Читайте также: Инструкция: разбираемся в британских деньгах

— В фильме «Общество мертвых поэтов» с Робином Уильямсом есть отсылка к стихотворению Уолта Уитмена. Главный герой, учитель, просит своих учеников называть его не иначе как «О капитан! Мой капитан» (O Captain! My Captain!). В своём выступлении вы говорили, что мечтаете однажды услышать такое же обращение в свой адрес от детей — это будет наивысшей наградой. Какой смысл вы вкладываете в эти слова?

— Поведение учителя, которого играет Робин Уильямс, для остальных учителей шокирующее, как, собственно, и для учеников. Но что бы он ни делал, он остаётся капитаном, лидером, он остаётся тем, к кому приходят с вопросами. Я, как человек, который много раз ходил в байдарочные походы, знаю, что капитан — человек очень важный. И быть им — большая честь и большая ответственность.

donations afisha.london

Фото на обложке: Личный архив Тамары Эйдельман 

Читайте также:

Кино — не пилюля утешения. Андрей Звягинцев о творчестве, работе за рубежом и жизни после комы

Ядовитый концептуализм: три книги Владимира Сорокина, которые стоит прочитать

Лучшие выставки осени-2023 в Лондоне — выбор редакции Afisha.London